Ну и я, конечно, отметилась. Тем более, нам с Петипа на двоих 250 лет: ему 201, мне (пока еще 49). Вот такая у нас с ним круглая дата.
Люблю я его! Вон, нос его торчит и усы топорщатся.
И он мне позволяет его любить.
Рассказывала сегодня про другую мою любофф - немецкую балерину Адель Гранцову, которая Петипа недолюбливала. Я думаю, у нее были причины личного свойства.
В 1868 Петипа сочинил для Гранцовой Петипа ансамбль "Оживленный сад" в "Корсаре". После чего, судя по всему, у Гранцовой к Петипа возникла некоторая личная неприязнь. Дело, думаю, было в неистребимой привычке Петипа тискать балерин во время любовной сцены Медоры и Конрада (а он был исполнителем главной партии). Об этом вспоминала Вазем, дама нрава весьма строгого: "При объяснении в любви Медоре он весь содрогался и, судорожно сжимая в объятиях, шептал: “je t’aime, je t’aime» и при этом прибавляла, что подобная страстность ее весьма шокировала. А вот ее приятельница и ровесница Евгения Соколова, напротив, находила эти тисканья весьма эротичными: «кружится голова, от которой перестаешь владеть собой и нет у тебя никаких сил противостоять <...> желанию слиться воедино». Прибавим, что Петипа был охоч до женского пола... И, скорее всего, Петипа попытался воспользоваться выгодной ситуацией и, по привычке, облапать и Адель. А она, надо сказать, отличалась целомудрием и порядочностью, что отмечали все ее поклонники. Вот она и затаила девичью обиду на мэтра. Ей было 23 года, ему - 50. Что, впрочем, не помешало ей позже с успехом станцевать два очень симпатичных балета, которые Петипа сочинил для Гранцовой - "Трильби" и "Камарго". Ну а потом она умерла довольно молодой и перед самой свадьбой...
Journal information